Остаток своей жизни Галилей провел под домашним арестом, наложенным церковью. Его дух был сломлен, он был стар и утомлен и больше не доставлял беспокойства своими идеями. Но запрещение книги не способно полностью предотвратить ее чтение, и поэтому идеи Коперника, переработанные Кеплером и проверенные Галилеем, сперва медленно, а затем все быстрее просачивались, распространялись и наконец штормовой волной захлестнули Европу. Свидетельства в пользу гелиоцентрической системы представлялись полными и неопровержимыми, но сама система была определенно неудовлетворительной и чем-то смущающей. В сущности казалось, что она противоречит здравому смыслу.
В системе Аристотеля Вселенная была рациональной. Небесные тела всегда двигались по идеальным окружностям, потому что такова природа небесных тел, совершенных и вечных. С другой стороны, на Земле естественное движение тел было определенно иным, земные тела не двигались по окружностям, но, помещенные на плоскую поверхность, оставались в покое, без какоголибо движения, а если их оставить без поддержки, падали прямолинейно на Землю, к центру Вселенной. Поместите булыжник на стол и он там и останется, поднимите его над головой и отпустите — он не будет двигаться по окружности, он просто упадет.
По Аристотелю это различие было оправданно. Представлялось логичным, что естественные движения небесных и земных тел неодинаковы: небесные тела обречены на вечное движение по идеальным окружностям, в то время как на Земле тела должны двигаться к центру, что на поверхности сферического мира соответствует направлению «вниз». Для такого движения не нужно никаких причин, просто так устроен мир и таким он должен быть по здравому смыслу.
Однако в гелиоцентрической системе здравый смысл оказался буквально отброшен к звездам. Если Земля не покоится в центре Вселенной, а необузданно мчится в космосе, почему тела должны падать к ее центру? Какое значение может иметь центр такого подвижного тела? Было бы логично, если бы тела падали к центру Солнца или, может быть, сопровождали Землю в ее движении по эллиптической орбите (!) относительно центра, или, наконец, уносились бы к звездам — однако этого нет. Они падают к центру Земли. И как это возможно, чем это обусловлено, как это понять?
Интеллектуальное сообщество Европы неохотно соглашалось с доказательствами Галилея, и хотя оно приняло концепцию гелиоцентрической вселенной, это не принесло особого удовлетворения. Концепция Галилея казалась не триумфом логики и науки, а возвратом к мрачным временам мистики и непонимания. И тогда, как выразился Александр Поп: «Бог сказал: "Да будет Ньютон!" — и стал свет».
Ньютон казался великим, потому что (как он сказал) стоял на плечах гигантов, таких, как Рене Декарт и Роберт Гук, впервые предложивших законы, которые мы теперь связываем с именем Ньютона. Благодаря этим людям мы наконец пришли к концепции Вселенной, управляемой законом, а не волей богов, Вселенной, познаваемой и объясняемой более на основе наблюдений, чем на основе вдохновения и догм. Декарт утверждал это вполне определенно, когда говорил: «Я ничего не принимаю за истину, пока не имею бесспорных доказательств этого». Он «получал удовольствие от математики благодаря ее абсолютной определенности и ясной логике». Он решил «ни во что не верить слишком твердо и в особенности в то, что приходит как примеры и обычаи».
Декарт был современником Галилея; он родился во Франции в Бретани в 1596 г. Пользуясь преимуществом экономической свободы, которое обеспечивало ему состояние его семьи, он уехал из Франции в Голландию, поскольку чувствовал, что интеллектуальный климат в Голландии более восприимчив к. идеям, которые он начал развивать. Позже голландские протестанты, стараясь спасти его душу и души его учеников, пытались его арестовать и казнить. Трудно понять, почему его идеи вызвали такую ненависть, возможно, она была вызвана страхом в это время перемен.
Он (и независимо Галилей) решил, что идея Аристотеля о естественном движении к центру Земли неверна. Вместо этого каждый из них пришел к тому, что мы теперь называем первым законом Ньютона, к концепции инерции: тело в покое стремится остаться в покое, а движущееся тело сохраняет состояние прямолинейного движения, если к нему не приложена сила. (Ньютон снисходительно признал, что стоял на плечах других, однако предпочел, чтобы другие остались анонимными; он никогда не признавал, что Декарт и Галилей первыми сформулировали этот закон или что Роберт Гук первым обосновал существование гравитации.)
Более того, и Декарт, и Галилей утверждали, что существующие законы движения должны быть одинаково хорошо применимы и на небе, и на Земле — и это утверждение было величайшей революцией. Оно противоречило не только догме о раздельности Бога и человека (Бог сотворил небеса по одну, а Землю — по другую сторону, он поместил небесную твердь среди вод; человек обитает под небесами, а над ними находится сфера небесных тел), оно пришло в противоречие с здравым смыслом и данными наблюдений, поскольку очевидно, что небесные тела не покоятся и не движутся прямолинейно.
Декарт обратился тогда к предположению о существовании другой силы, которая обеспечивала бы движение планет вокруг Солнца. (К этому времени все уже согласились, что звезды вообще не движутся, а только кажутся движущимися из-за вращения Земли.) Кеплер за несколько десятилетий до этого представлял себе, что именно такая сила исходит от Солнца — это система солнечных лучей, которые, взаимодействуя с планетами, толкают их вдоль орбит. Однако никакой математический анализ не смог обеспечить согласие между этой предполагаемой силой и наблюдаемым движением планет, и Кеплер попытался привлечь в качестве дополнительной силы магнетизм. Как раз тогда Вильям Гилберт выпустил свою книгу, подробно описывающую магнитные свойства Земли, и обобщение этих свойств на все планеты не казалось нелогичным. Однако результаты вычислений, основанных на этой теории, тоже не удалось согласовать с наблюдениями.
Декарт предположил вместо этого, что планеты непрерывно падают на Солнце и что прямолинейное движение, которое 'Они получили во время их образования, сочетается с падением так, что в результате получаются наблюдаемые орбиты. Дальше Декарт в своих представлениях не продвинулся. Он не мог объяснить, почему планеты должны падать на Солнце. Первым человеком, указавшим такую причину, был Борелли, итальянский врач и математик, который сделал гигантский шаг, предположив, что сила, исходящая от Солнца, не воплощается в кеплеровы вещественные лучи, а является «чистой» силой, которая действует на планеты в отсутствие какоголибо вещественного контакта. Эта концепция «силы, действующей на расстоянии», была принята как возврат к волшебству, она попахивала астрологией и суеверием. Как может одно тело влиять на другое, если они ничем не соединены? Идея казалась обреченной на забвение, и Борелли не смог предложить ничего, что бы сделало ее более приемлемой.
|
Роль иридиевого слоя
Читать
Десятилетняя канадская девочка помогла уточнить судьбу Вселенной
читать
Луна холоднее Плутона
НАСА вспоминает погибших астронавтов
